— Сколько я могу судить — нет. Об антиматерии он, во всяком случае, знает немало. Думаю, он сумеет привести нас к этой своей станции-производителю.

— Корабли для такого дела у нас найдутся?

Мордден невесело скривился.

— Корабли — да, без проблем. Но, Аль… и на корабли, и для работы с антиматерией нужна просто уйма неодержанных. Наши энергистическис способности в космическом бою бесполезны, хуже того — опасны.

— Знаю, — согласился Капоне. — Но, черт побери, мы даже это можем превратить в преимущество! Покажем, что неодержанным найдется свое место в Организации. Для рекламы сойдет. Кроме того, эти усиленные ребята нам на астероидах здорово помогли, да?

— Верно, — без особой охоты признал Сильвано. — Неплохо себя показали.

— Тогда так, — решил Аль. — Атаку на эденистов мы проведем — посмотрим, можно ли отбить у них эти гелиевые рудники. Но одновременно подстрахуемся. Эммет, забирай себе корабли, сколько нужно. Сильвано, вы с Аврамом подберите команды. Из неодержанных берите только семейных — ну, поняли? И прежде чем они покинут станцию, семьи их пусть отправятся на Монтерей на лучшие в жизни каникулы. Запихните всех в курортный комплекс, а дверь заприте.

Сильвано жадно ухмыльнулся:

— А как же, босс. Я этим займусь.

Капоне откинулся в кресле и принялся наблюдать, как выполняются его приказы. Все шло гладко — а это само по себе проблема. О ней даже Джез не подумала — впрочем, у нее в этой области было гораздо меньше опыта. Его лейтенанты привыкали к власти и учились ею пользоваться. Покуда каждый пасся на своем лужку, но скоро они задумаются. И так же непременно, как курица несет яйца, кто-то захочет большего. Аль обвел стол взглядом и попытался прикинуть — кто.

Кира Салтер изучала свои новые владения из кресла президента «Магелланик ИТГ» в главном конференц-зале. Здание было одним из немногих, находившихся внутри обиталища, — пятнадцатиэтажная круглая башня у самой северной оконечности. Из окон его открывался потрясающий вид на внутренность Валиска. Прямо за оградой начиналась тускло-бурая полупустыня, постепенно переходившая в зеленое море лугов и лесов, занимавшее срединный пояс, а то, в свою очередь, уступало место широким степям, заросшим ныне какими-то ярко-розовыми ксенорастениями. Степь резко обрывалась в круговое море, пояс полупрозрачной бирюзы, пронизанной текучими проблесками.

А над всем этим изливала на стенки обиталища покойное сияние полуденного солнца осевая светотрубка. В этом мирном пейзаже не на месте была лишь одна деталь — около дюжины плывущих в воздухе тускло-алых облачков.

Других свидетельств произошедшего переворота было немного — пара струек черного дыма, разбившийся в парке у входа в звездоскреб самолет наемной полиции. Основной ущерб понесли помещения звездоскребов, но самые важные участки — промышленные станции и космопорт — остались почти нетронутыми.

А план был хорош. Всякого, кто сталкивался с одержимыми, захватывали немедленно, вне зависимости от занимаемого положения. Волна одержания распространялась с семнадцатого этажа звездоскреба «Диокка», поначалу медленно, потом все быстрее, по мере того как нарастало число восставших. Одержимые перешли в соседний звездоскреб.

Рубра, конечно, предупреждал жителей, подсказывал, чего опасаться, где сейчас враг. Он направлял наемную полицию и усиленных наемников, устраивал одержимым засады. Но войска его, хотя и были неплохи в своем роде, зависели от оснащения, и это давало одержимым колоссальное преимущество. Техника, за исключением самой примитивной, вроде химической взрывчатки, предавала своих владельцев, отказывая в критические моменты, выдавая ложные данные. Вывести из хранилищ небольшой отряд штурм-механоидов Рубра даже не попытался.

На причальных гребнях светящиеся причудливыми узорами коралловые корпуса одержанных звездолетов начинали вздуваться, преображаясь во взрослых адовых соколов. Фантастические звездолеты и колоссальные гарпии разлетались от обиталища, устремляясь в атаку на опасливо кружащих вдали космоястребов и шринагарские фрегаты. Боевые корабли отступили, оставив попытки помочь оказавшемуся в осаде населению.

Теперь власть Киры распространялась на все обиталище и на космическое пространство расстоянием сотни тысяч километров от внешней оболочки. Неплохое царство для бывшей светской дамы с Нового Мюнхена. Когда-то она уже тянулась к подобной власти, к влиянию, значению, почтению, которые власть приносила. Тогда ей не хватило последней капли, чтобы мечта стала реальностью. У нее были происхождение и семейный капитал, у ее мужа — талант и амбиции. Ему по праву полагалось место в кабинете, может быть, даже пост канцлера (об этом она мечтала, этого добивалась). А он, слабак, все испортил нелепым, рваческим нетерпением, поисками легких путей, выбрав не тех союзников. И этим провалом он обрек ее на прозябание в родовом поместье, на старательную, натужную благотворительность, на презрительную жалость светских львиц, которых когда-то она называла ближайшими подругами. На горечь, обиду и смерть.

Что ж, теперь Кира Салтер вернулась, еще моложе и прекрасней, чем прежде. А прежних, вызванных слабостью, ошибок она не повторит. Никогда.

— Три часа назад мы покончили с последним звездоскребом, — объявила она собравшемуся совету (с каким же тщанием она подбирала его членов!). — Фактически Валиск принадлежит нам.

Послышались аплодисменты и одобрительный свист.

Кира подождала, пока шум стихнет.

— Бонни, сколько неодержанных осталось?

— Я бы сказала, пара сотен, — ответила охотница. — Они прячутся, а Рубра им, конечно, помогает. Выследить их будет непросто, но деться им некуда. Рано или поздно я их найду.

— Опасность они представляют?

— В худшем случае они способны на саботаж, но, учитывая, что все мы способны почувствовать их приближение, едва ли это серьезная угроза. Нет, полагаю, единственный, кто сейчас в силах навредить нам, — это сам Рубра. Но о нем и его способностях я знаю слишком мало.

Все обернулись к Дариату. Кира не хотела включать его в совет, но его знание сродственной связи и программных архитектур обиталища было бесценно. Он нужен им, чтобы иметь дело с Руброй. Несмотря на это, Кира не считала его достойным одержимым. Дариат был психом, да притом маньяком. Его цель слишком отличалась от целей остальных, и одно это делало его для Киры опасной помехой.

— В принципе, Рубра может уничтожить всю экосистему, — спокойно ответил Дариат. — Он контролирует экологический баланс и органы пищеварения, а это дает ему большую власть. Он способен выделить яд в пищу и воду, заменить атмосферу чистым азотом и тем самым задушить нас, даже стравить воздух в пространство. Он может выключить осевую трубку и заморозить нас или оставить включенной и поджарить. Ему все это не причинит большого вреда — экосистему можно заместить, а население — завезти по новой. Человеческие жизни для него менее ценны, чем для нас. Рубра заботится только о себе. Как я говорил с самого начала, все наши достижения бесплодны, покуда он не уничтожен. Но вы не слушали.

— Ну так почему он до сих пор всего этого не сделал, кретин? — презрительно поинтересовался Станьон.

Кира предупреждающе стиснула под столом его колено. Станьон был неплохим заместителем, его пугающей мощи она была обязана немалой долей покорности остальных. Кроме того, он неплохо замещал Росса Нэша в ее постели. Но вот выдающимся интеллектом Станьон не отличался.

— Да, — ровным голосом произнесла она, глядя на Дариата, — почему?

— Потому что у нас остался единственный способ давления на него, — ответил Дариат. — Мы можем его убить. На наших адовых соколах хватит боевых ос, чтобы разнести сотню таких обиталищ. Мы зашли в тупик — стоит нам перейти к открытому противостоянию, и мы уничтожим друг друга.

— Открытому? — переспросила Бонни.

— Да. В данный момент Рубра советуется с Согласием эденистов, как лучше обратить одержание. А я, как вам известно, исследую способы переноса своей личности в нейронные слои, обходя поставленные Руброй преграды. Тогда я смог бы подчинить себе обиталище и уничтожить его.